Ты тихо бредёшь по холодной глади скалы. Уже самый верх, и воздух необыкновенно чист и прозрачен. Сюда тебя привела Смерть. Она выглядит как дымка, но тебе всё время кажется, что это чья-то морда. Вот только чья? Да и не важно. Кое-как сумев подобрать своё разваливающиеся тело ты прибрела сюда. А ведь раньше это тело было самым красивым, самым сильным, мощным и в то же время грациозным. Ты любила каждый его изгиб, каждую мышцу, каждую вену. Сильные мощные лапы, широкие мягкие подушечки лап, но вместе с тем твёрдая, уверенная походка. Ты любила звук своего голоса. Звонкий, стальной, он всегда выделялся среди остальных. Хвост. Шикарные пушистый длинный хвост. Не такой куцый как у львов и львиц, а длинный и красивый. Конечно, он часто был в пыли, но стоило им тряхнуть, и пыль взлетала вверх. Тебе нравилась твоя серебристая грива, шёлковая, длинная и безумно красивая. Ты обожала свои глаза фиалкового цвета, немного покрытые серебристой пеленой. Всегда необыкновенно живые, но часто скрывающие истинные эмоции. Ты любила каждую частичку своего тела. Оно было неповторимо. Было. А сейчас? Дряхлое, старое, разваливающиеся, суставы ни к чёрту, позвоночник жутко ноет и болит. Грация? Её уже давным-давно нет. Фиалковые глаза покрылись красной пеленой, потеряли былой великолепный блеск. Эмоций уже нет. Ты овощ. Признайся, ты стала никчёмной, тебе пора умирать. Признаюсь. Да. Пора умирать. Но всё-таки, всё-таки. В своё время ты была первая красавица. Необыкновенная красота. Странная, влекущая. Ты не обращала на это внимание, не понимала любовь Фаера и Пейна. Когти уже затупились, грива уже не серебристая, а седая. Морщины, шрамы исполосовали всю твою морду, сделав до безобразия страшной и уродливой. Тело уже перестало быть красивым, оно одряхлело, мышцы ослабли, шкура обвисла и местами выпадает шерсть, за которой давно не ухаживали, она уже свалялась и превратилась в комья. Ты не обращала внимания, вся твоя цель была – тренировки, власть, жажда крови. Ты не понимала, что в погоне за силой теряла красоту и всё остальное, что было у тебя в жизни. Ты теряла всё. Вот сейчас ты стоишь у края скалы, смотришь куда-то вдаль и не обращаешь внимания на занудно зудящие лапы. Ты занята. Ты напряжённо думаешь. Ноздри лихорадочно раздуваются. Вся, вся твоя жизнь была чем-то нелепым, несуразным, абсолютно не такой, какой ты хотела её видеть. В жизни было мало счастья, которым ты считала власть, а она, она так тебе и не досталась. Только толика, только кусочек, которым ты не насытилась. Ты всегда хотела большего, лучшего, а попадалась дрянь. Может, потому что всего этого на самом деле ты не хотела? Нет. тебе внушили. Кто, когда? Неизвестно. Но ты просрала всю свою жизнь, ты её проиграла. Бездумно, но проиграла. Ты не наслаждалась её, ты постоянно страдала. Что это за жизнь вообще у тебя была, а? Сплошное д е р ь м о. Что ж, так тому и быть. Что было, то прошло. Ничего не изменишь. Сейчас, осознавая это, ты пыталась насладиться жизнью, пока у тебя было время. Но это время не сравнить с прожитой жизнью. Так мало, так мало времени, чтобы действительно насладиться жизнью…

Ветра не было, было душно и жарко, высота захватывала дух. Ты повернула голову направо и увидела Фаера. Милого, прекрасного и любимого Фаера. Твою единственную любовь, любовь, которую ты никогда не забудешь. Ты любила его всем сердцем, всем существом, любила больше всего на свете, больше себя, больше других. Для тебя он был сокровищем, кладом. Ты отдала ему сердце. Он взял и отдал тебе своё. Ты ещё чувствуешь, как в твоей груди бьётся его сердце, а твоё в его уже нет. ты отдала ему душу, которая уже мертва. Мертва так же, как и он сам. Но ты любишь его, любишь больше всего на свете. До сих пор, до последнего вздоха его дух будет незримо присутствовать рядом с тобой. Его дух, нежный, ласкающий. Сейчас рядом с тобой никого не было, никто не мог укорить в слабости, которую ты не испытывала всю свою жизнь, хоть тебе и всегда было интересно, каковой это быть – слабой. Прозрачная крупная слеза выкатилась из правого глаза. Единственная, за всю твою жизнь. И её никто не видел. Она проскользила по морде и ухнула в бездну. Её никто не видел и тебя такую тоже. Ты подняла морду, чтобы никто не увидел второй. Даже ты сама. Но второй не последовало. Наверное, бог дал тебе только одну слезу, чтобы потратить её на Фаера. Что ж, так и произошло, и ты не жалела. В это момент ты вновь переживала те чувства, которые испытывала рядом с любимым. Единственные нежные и неповторимые. Ты будешь любить его до последнего вздоха.

Слева блеснула тень, и ты увидела дух твоей дочери – Ас Сакуры. Дочь Пейна. Ты не любила вспоминать и говорить о неё, не любила её сааму. Почему? Ты её всегда боялась, в ней бродили гены твои и Пейна, а это адская смесь. И она бомба. Натуральная бомба. Ты забрала её в подростковом возрасте, начала её учить. Ты её любила. Всегда. любила и боялась, как огня, как пороха. Но любила. Она была безумно похожа на тебя. Великолепное тело, отличный ум, схватывающий всё налету. Глаза горели так же ярко, как и у тебя. Но они светились зелёным коварным огоньком, чертовским и бешеным. Огнём, который дал ей Пейн. Но это придало ей пикантный вкус, заводивший с пол оборота любого самца. Анельсия научила её этим пользоваться, научила грации. И за это ты ненавидела её мачеху. Она научила её тому, что не умела Энеми, или не могла научить. Голос Ас всегда завораживал её. Стальные нотки Энеми и сладкий, приторный вкус Пейна. От него не тошнило, он завораживал, заставлял замереть и прислушаться. Но был всегда повелительным и непокорным. С ней она долго возилась, пыталась сломать её покорство. Ей это надоело. Она ушла. Ты больше никогда не увидела свою дочь и не узнала, что с ней, но жила с надеждой, что она вернётся. Но она не вернулась. Ты её любила.

Рядом с Ас промелькнула чернота. В очертаниях львиной фигуры ты узнала Лени. Того самого зрелого, уже выросшего Лена, которого ты считала своим сыном. Ты любила его даже сильнее, чем Ас и всегда старалась их свести, за что было часто стыдно. Но Сакура итак его любила. А любил ли он её? Непонятно. Но они часто были вместе, часто охотились. Ты тренировала их обоих и видела, насколько твоя дочь неравнодушна к нему. Видела, но ничего не могла поделать. Лени был твоей радостью, ты подобрала его маленьким, выбрав из этой троицы его, отчего корила себя, что не взяла всех, ведь его брат был не менее талантлив. Но ты выбрала его. И не прогадала, ни разу не пожалела. Он всегда был верен и благодарен, ты любила его как сына, не чаяла в нём души и боготворила. Он помогал в тяжёлые времена. Что тогда заставило её взять именно его? Непонятно. Но в твоей душе что-то ойкнуло и ты поддалась чувству. До сих пор ты помнишь, любишь его. Хотя он и исчез. Но по твоей вине. Лучше бы ты умерла тогда от его клыков, чем сейчас, здесь, одна. Что ж. ты виновата. Ты тоже никогда больше его не видела, но до сих пор помнила и любила. Помнила и любила.

Около Фаера показались души Анельсии и Пейна. Любила ли ты Пейна? А какой бы выход, когда умер Фаер? Никакого. Ты безумствовала, а Пейн поддержал. И ты уцепилась за него, уцепилась за него всеми лапами. И, о счастье, он не ушёл. Он был с тобой ещё довольно долго. Ты родила, родила малышку Сакуру, и он полюбил её. Полюбил всем сердцем. Ты всегда это чувствовала. Жаль, радость была недолгой. Недолгой, как и ваша любовь. Пейн ушёл к Анельсии, которая была и моложе, и красивее тебя. Ушёл и забрал Сакуру. Это был удар. Ты не видела её очень долго, но увидев, поняла, что Анельсия научила её тому, чего не умела ты. И была благодарна. Ас сбежала, поняв, что больше не нужна Пейну и мачехе. Она ушла к той, кого помнила – к матери. Ты была счастлива. И благодарна Пейну и Анельсии. Они хорошо воспитали её, преподав уроки жизни, рассказав о её несправедливости, и тебе оставалось только подготовить её. Ты благодарна этой паре. И помнишь их.
Но не было ещё тех, живых, которых ты тоже любила, ценила, помнила. Шигеру, Шекспир, Ленивая, Ворон. Ты была  с ними не так и долго знакома, но уже успела их полюбить, оценить и поселить рядом с сердцем.

Шигеру. Он заменил тебе Лени, но было в нём то особенное, чего не было в Лени. Ты любила его за эту особенность, но всё равно так и не разобралась в ней, но любила. Ты воспитала его так, как воспитала бы сын, ты дала ему всё то, что могла дать, ты выложилась перед ним наизнанку, вложила в него душу, сердце. Но до сих пор не понимаешь, почему именно тебе Вивьен дала его. Не понимаешь, но любишь его. Ты часто прикусывая язык, когда с губ слетало слово «сын» или «внук», ведь понимаешь, что не время для нежности и заботы. Ты воспитала его как лучшего хищника, лучшего из лучше, ты так хотела, чтобы он занял трон, чтобы он был королём, как его отец. Да, он рождён и воспитан для трона. Ты дала все качества, присущие королю. Может, потому что сама хотела стать королевой. Возможно. Ты передала повадки королевы ему, но передала так, что эти повадки стали повадками истинного короля. Ты видела его недавно, но уже мысленно прощалась с ним, отдавала ему свою последнюю любовь.

Шекспир. Ты видела его недавно, но уже хотела вернуться. Хотела, но не могла. Он был твоим приёмным правнуком. Почему? Не знаешь. Но ты любила слушать его, спорить, дискуссировать. Ты видела в нём отличного оратора, который может повести за собой войско. Ты так хотела подружить Шекспира и Шигеру. Чтобы они правили. Оба. У них отлично получится. Но поздно. Ты заложила в Шигеру самодержавие и видела в Шекспире непокорность. Но всё равно не жалела. Шекспир был доволен тем, что у него было. Качество, которого не доставало тебе. И за это он был так близок тебе. Ты хотела научиться этому у него. Пафос. Хотя из него это пёрло, и ты часто хотела треснуть его, так же часто ты любила эти его особенные повадки. Вы редко общались. Но общались долго. Ты не могла никак насытиться и часто утомляла его своими разговорами. Да и что весёлого в  болтовне старухи. Ты понимала это, и тебе было больно и грустно, что ты не можешь вновь стать молодой и весёлой. Не можешь, но ты всеми силами старалась стать такой. Жаль, что у тебя не получилось. Жаль. Но ты его тоже любила. Любила просто быть с ним рядом. Любила и пыталась прочесть его мысли, такие не похожие на твои. И тебя это подбадривало и поддерживало. Жаль, что он ничем не может помочь сейчас. Ты вспомнила его глаза. Может, он тоже видит в них смерть, твоё отчаяние. Может. Но ты рада, что увидела его в предсмертный час.

Ленивая. Это была твоя вторая дочь. Не родная, конечно. Светлая. До этого ты считала, что все светлые абсолютно никчёмны. До того, как встретила Лень. Она была совсем другая. И не потому, что её отцом был тёмный Омен. Нет. Совсем не так. Она была особенной сама по себе. Ты понимала, что не имеешь право менять её как-либо, воспитывать, как вздумается тебе. Но ты так часто пыталась донести до неё то, о чём думала. Пыталась. Но она была неугомонная, хотя с возрастом чаще прислушивалась к тебе, как казалось. Ты разрешала ей скакать по твоему уже не молодому тело, часто возилась с ней, гуляла там, где бы вас нигде не заметили вместе. И никто никогда не знал о вашей тайной, но прочно связи. Связи, такой же, как у матери и дочери. Ты любила её. Любила как дочь. Тайную, негласную. Ты никогда ей об этом не говорила, и она никогда не узнает. Как жаль. Но ты её любила.

Ворон. Ещё одна радость твоей жизни. Чёрный, чернее ночи, он часто пугал тебя своим внезапным пришествием. Ты сразу увидела в нём того, кто может и имеет право составить тебе компанию. Вполне зрелый и мудрый Ворон, который приводил доводы, ставившие тебя в тупик. Это была его особенность, и ты обожала его за это. Он находил возможное там, где всё может быть невозможно. Странно и тебя это удивляло. Благодаря нему, ты изменила много мнений о жизни. Но он исчез, исчез в неизвестности. Кто виноват? Не знаешь. Но ты помнишь и ценишь его.

Сейчас ты одна. Один на один со своими мыслями, один на один с выводами о жизни. Духи маячат, но не отвлекают. Конечно, это только видения, но все те, которых хотела увидеть перед своей смертью, все те, кого она любила и уважала, любила до безумства и ценила. Ещё чуть-чуть, ещё несколько минут. Смерть, подожди. Ещё толику секунд. Вдох-выдох. Ещё пару глотков. Знаю, перед смертью не надышишься, но хотя бы сумеешь насладиться жизнь пять секунд. Вся жизнь уже пролетела перед глазами, проскакала вприпрыжку. В памяти осталась чистота и те, кого ты любишь. Это ли не прекрасно? Что? Последнее слово? Только шёпотом. Тихо-тихо, ведь это тайна, лежащая так близко.

- Любите жизнь, цените жизнь, дышите жизнью, наслаждайтесь ею, пока вы можете. Потом будет поздно. Верьте.

Ты опустила голову, седая грива спала. Резкий поры ветра заставил тебя пошатнуться, а видения исчезнуть. На мгновение тебе показалось, что все силы мира затопили и переполнили тебя всю. Ты показалось, что ты вновь та молодая, беспечная хищница, которой ещё не внушили мысли о массовых убийствах, не внушили плохих мыслей. Кажется, мир замер и остановился в ожидании. Грива вновь приняла великолепный серебряный оттенок, глаза сверкнули ярким фиалковым блеском. Живым, неподдельным, внезапным и завораживающим. Ты встала на все четыре лапы. Крови нет. Ты чиста. Шикарная шубка согревает тебя от холодая, кофейный оттенок шерсти с тёмными шоколадными полосами светится в наступающей темноте. Наступает буря. Великолепный хвост не сломан. Всё тело наполнено силами, необыкновенными силами. На спине выросли крылья. Великолепные, большие и сильные крылья. Ты понимаешь, что это бред, что этого нет. ветер дует в морду, раздувает гриву. Фиалковые глаза уловила движение впереди тебя. Странное движение, будто бы заволакивающее в себя. Это буря. Она движется прямо на тебя. У тебя нет крыльев и ты слаба. Ты понимаешь это, как понимаешь и то, что всё равно шагнёшь в это бездну. В эту чёрную страшную бездну. Последний вздох, перед тем, как тебя поглотит тьма. Последний выдох перед тем, как ты умрёшь, как окончатся твои страдания, как отомрёт остальной мир, как прекратиться буря. Ты не увидишь дождя, не увидишь мокрую траву и не будешь ворчать как прежде. Ты просто покинешь этот мир, как покидали его твои жертвы. Неужели, другого выхода нет? Да. Так бывает. У некоторых просто нет выхода. Нет и всё. И их единственный путь – смерть. Так и у тебя. Всё. Обратно дороги нет. Нет, как раньше. Последний вздох, пожалуйста, ещё один. О, пожалуйста. Нет. больше нельзя. Это конец. Прощай. Ты сделала шаг вперёд. Как мало, чтобы умереть, а как много надо, чтобы родиться. Подумать только. Ведь жизнь так быстро пролетела, она так коротка. Как жаль. Ты ничего не успела. Поверь, мне действительно жаль. Я так мало сделала для тебя, я так тебя любила, ты была частицей меня, прости, что я тебя забыла. Ты вынуждена делать этот шаг, другого пути больше нет. И ты сделала его. Ты навсегда останешься самой сильной, самой лучшей, самой дорогой моему сердцу. Прости, что у тебя действительно не было другого пути. Прости. Шагнула и умерла? Нет. Не поверишь. Она живёт до сих пор. Где? Приложи руку к сердцу. Чувствуешь, оно бьётся. Сердце бьётся всегда, пока бьётся моё, будет биться её. Она всегда живёт во мне, в моей душе. Но её осталось так мало, так мало чтобы она жила наяву. Прости. Я сделала всё, что могла. Но, видимо, не достаточно. Я действительно любила тебя. Прости.

Простить? Ерунда. Для моего счастья нужно было так мало. Может, потом получится? Нет. Не получится никогда. Ты оскалишься где-то в тёмной пустоте, клыки блеснут в помещении. Ты осталась та же. Свирепая, жестокая, необъяснимая, но единственная. И всё-таки, прости, ладно? Прощаю. Улыбка исчезнет, и ты растворишься, но всё равно будешь жить внутри меня, в моей душе, в моём сердце. Будешь жить и играть судьбами людей, играть мной. Отчасти, тебе повезло и теперь ты больше, чем плоть. Конечно, земная жизнь в тысячу раз лучше и за пять секунды ты всё-таки успела насладиться жизнью. Но всё-таки тебя пришлось убить, закрыть в тёмном помещении, в пустоте, глубине души, хотя ты часто выходишь наружу. И твоя свирепая улыбка, твой сладостный оскал, стальной голос, твёрдая походка, свет фиалковых глаз будоражат во мне былые чувства. Я хочу ещё сказать спасибо. Это были лучше годы, но ты сама понимаешь, что тебе уже пора. Да. Понимаю. Прощаю и ухожу.Но всё-таки, всё-таки, выходи иногда, хорошо? Ты мне нужна, я тебя всё ещё люблю. Хорошо. Договорились. Фиалковые глаза блеснут в последний раз, и я прошепчу: «До встречи, до свиданья».