Словно кобеля за течной сукой, меня понесло за Канном. Какой то приятный запах, который чуяла исключительно Я. И только.
Какой то нездоровый интерес резко пробудился во мне после 5 летней спячки.
Картина которая встала перед моими глазами была ужасна.
Мне даже немного стало жаль Канна Вишеса и льва, который лежал рядом. С этим львом у меня была не так давно стычка.Вишес. Он показался мне самым одиноким. Нет. У него есть друзья и дети.Возможно.
Я старалась как можно тише подойти к  двум  лежачим львам. Красная соеденительная ткань все быстрее вытекала. Мне очень нравилось за ней наблюдать. Как ярко алый цвет смешивается с прозрачными слезами неба. Прикрыв глаза, я легла рядом с ними, опустив тяжелую черную голову на край обрыва. Лапой сбрасывала мелкие камешки, наблюдая, как они падают вниз. В вечность.
В пасти был привкус металла. От чего. От крови, возможно. Кинув тяжелый взгляд на двоих, прошептала. Шевелить губами было больно. Ободранные и кровавые, в  грязи и пыли.
- Не умирайте.
Вдохнув в себя  воздух, набралась смелости для чего то.
Слезы катились по щекам. Этих двух львов она видела раза два в свои 5 лет. Но они были другие. Возможно, смерть, отчаянье и тоска сближают.
-Пожалуйста.
Сквозь слезы сказала я  с  какой то истеричной ноткой, хрипящим голосом, стараясь как можно громче сказать эти слова.
-Пожалуйста.
Повторила шепотом.

Вздрогнул. Я уже не надеялся на свой нос и поэтому не особо-то уделил вниманию тому, что здесь кто-то ещё есть. Но голос, мольба о невозможном заставила меня вздрогнуть и растеряться. Не отворачиваясь от Виплейшера, которого я более, чем уважал, я тяжко с хрипом вздохнул.
Почему всегда так? Когда ты живой, когда тебе хорошо и ты нуждаешься в общении, то вокруг какая-то пустота и одиночество, а когда собираешься отправиться на тот свет, так кто-то появляется и ты осознаешь, что вокруг тебя постоянно были живые души и только ты, никто больше, виноват в своем одиночестве при жизни.
- Ты просишь о невозможном. - тихо прохрипел я пантере и опустил голову так низко, что появился какой-то горб. Мне стало дико больно, что я даже не выдержал и глухо зарычал, распахнув пасть из которой начала сочиться слюна, желчь и кровь. Прекрасный коктейль. На шее взбухли вены, которые стали видны, задняя часть тела стала немного приподниматься, пальцы на лапах растопырены, а когти вошли в рыхлую каменистую землю под лапами. Как я хотел сейчас сдохнуть от этой судороги, но я знал, что пока рано. Я не умру один. Я не умру без друга. Я буду ждать его, и пускай смерть идет в задницу со своим расписанием.
Скажите, вам когда-нибудь кто-то давил на горло в желании просто тупо задушить? Да? нет? Плевать. Именно сейчас меня уже начало душить, а заодно ещё избивать невидимыми битами по телу, что я начал как-то странно корчиться, стараясь хоть как-то ослабить эту дьявольскую боль. Долбанные людишки, желаю вам приятного Апокалипсиса, вы заслужили его.
- Лучше иди домой. - немного придя в себя, прохрипел я пантере и, наконец-то, повернул уродливую морду в её сторону. Слабый оскал собрал складки на переносице, но он появился на моей физиономии не потому, что эта пантера выводила меня от себя, просто мне было жутко больно.
Чертов дождь уже начинал нервировать и я принялся хлопать пастью, ловя дождевые капли. На самом деле мучила жажда, ибо потерял слишком много жидкости, а ведь жидкость, вашу мать, была источником жизни. Боже, если бы я был слабее духом, я бы сейчас разревелся бы и размозжил бы себе голову о ближайший булыжник, ибо эта агония внутри меня сводила с ума и заставляла биться в истериках. А я что делал? Я старался сидеть спокойно, величественно и совсем плевать, что кости уже хрустят и просятся в землю. Я терпел, ждал у моря погоды, ждал своего друга, а так же слушал плач пантеры.Я не знал её, она не знала меня, но уже плакал и не хотела, что бы я умирал. Боже, миленькая, какая  же ты глупая. Каждый желал мне смерти при жизни, а сейчас желают жизни при смерти. Какие же все тупые и противоречивые, а.
Я усмехнулся, но эта улыбка совсем странно выглядела на морде, что была искажена от жуткой боли. Глаза продолжали кровоточить ещё сильнее и с морды уже начала капать алая кровь. Я даже слышал, как капли падали в грязь и перемешивались с ней. Так забавно, кровь в сочетании с грязью. А ещё так забавно, что я стал таким внимательным, что присматриваюсь к каждой мелочи. Боже, когда же перестанут рваться органы, а?
Тут наконец-то отозвался и Андреас. Я откашлялся, чуть не выблевав свои легкие, зато выплюнув достаточное количество крови. оплошали. Да. Так жаль, что я не смогу придти на коронацию Омена, жаль, что не увижу его детей, жаль, что не смогу ещё что-то показать Духу и парочку раз надавать тумаков за непослушание. Такая милая семейная идиллия, а меня тупо лишают всего этого.
- Андреас, я больше не могу. Мне очень больно, давай прекратим это всё прямо сейчас, прямо тут, а? - даже с легкой мольбой в хриплом голосе обратился я ко льву и, поднявшись с помощью легкого толчка, подошел к краю обрыва. Взгляд уставился вниз, собственно в пасть бездны тут же покапала моя кровь и сорвались несколько мелких камней. Я не видел ни дна, ни самого обрыва, но чувствовал, что там внизу будет достаточно выпирающих скал и камней, что первый же удар головой о них выведет меня из строя и на земле я уже окажусь изуродованным трупом. Но, я хотел упасть вместе с Андреасом, а не так, что бы наши тела раскидало по разным углам. Я посмотрел на льва и, когда Виплейшер подошел ко мне и встал рядом, то я вцепился зубами в его загривок и зажмурился.
Сейчас.
Мы сделали шаг и оказались в свободном падении. Всё внутри скукожилось, сердце забилось в агонии страха, но сам я ничего не чувствовал, лишь какую-то тупую детскую радость. Я хотел засмеяться, но не рискнул отпустить Випа из своей "хватки". И вот мое тело впервые ударилось о камни, но всё вышло не так, как я хотел. Первая встреча с выпирающей текстурой произошла ребрами. Грудную клетку тут же раздробило и несколько ребер воткнулись в легкие, некоторые в сердце. Второй удар, уже плашмя животом, отбиты и повреждены органы. Так же смещены позвонки, ибо ударялся я о скалы,увы, не синхронно с Виплейшером и, когда происходил удар, то мое тело притормаживало и получался рывок. Виплейшер-здоровый лев, моя шея не выдерживала таких скачков.
Вот так, на бешеной скорости,в дикой боли, мы достигли дна обрыва. Не знаю как Виплейшер, а я ещё был еле жив, но знал, что пару секунд и я умру. Это временно. Я воспользовался временем и, пока я ещё дышал, открыл глаза и...увидел Андреаса. мутно, но увидел. Я улыбнулся, положил ему дрожащую переломанную лапу на плечо и навсегда уснул.

-Понятие жалость немного отличается от понятия надежда, отчаянье, тоска и одиночество. Ах да. Забыла. Еще смерть.
Закрыв глаза сказала я. Жалость это было. Немного другое. Жалость я старалась затаить глубокого в уголке души своей, закопав глубоко под землю. В гроб.
Астма. Приступ удушья. Раньше мне выпадала счастливая возможность выживать, но сейчас я не знаю что произойдет. Кашель. Рву горло.
Задыхаюсь. Так хочется сделать глоток воздуха, жадно вдыхая его в себя - хер. Картинки перед глазами темнеют. Краски тускнеют. Стихами заговорила.
Прыжок двух львов вниз.С обрыва. У меня что то вырвалось из груди. Наплевав на все, я ринулась вниз по камням, как последняя дура. Больно. Лапы безжалостно протыкали осколки камней, штыри. Я зацепила себе брюхо.
Продолжала задыхаться. Хотелось что то сказать, но вместо слов получался непонятный хрип.
Я уже рядом. Прыжок. Неудачный: по низу шеи прошелся острый камень.
На полуприсяди подошла к Канну. Он был еще жив. Не представляю, какую адскую боль он испытывал. Я положила свою голову на его грудь, - ободранную и всю в крови. Клочки кожи висели на его теле, были открытые переломы. Продолжаю задыхаться, чувствую: осталось совсем немного до того, как я увижу долгожданное слайд шоу жизни и черную заставку смерти. Запах смерти был здесь. Я его очень хорошо чувствовала: этот запах я могла распознать когда была еще совсем маленькой.
Слеза скатилась с моей щеки - ах ах ах, как трогательно, не правда ли? Начала вылизывать морду Вишеса, пытаясь привести его в чувство. Бесполезно.
Моя черная голова вновь оказалась у него на груди. Я слышала, как бьется его четырехкамерная мышца.
Остановилось.
Странно, но моя астма начала потихоньку исчезать. Пожирать меня изнутри. Когда мне стало действительно больно - и морально, и физически она прекратилась. Сглотнув слюну перемешанную с мокротой и кровью, я заплакала. Заплакала от бессилия.
-Не умирай... Очнись...
Кудахтала я возле остывающих тел, пытаясь поверить что это страшный сон, который вот вот закончится. Обняв лапами Канна, я продолжала плакать. Под лапами я чувствовала его тело, - кости и органы обтянутые кожей.
Пролежав в обнимку с Канном я пролежала часа эта к 3, 4. Встав  и отряхнувшись, я начала капать рядом яму. Глубокую и широкую. Вишес и Андреас были друзьями, верно? Я их закопаю в одной могиле. Братская могила.
Мои слезы и кровь падали на раскопанную землю. Мое тело покрылось соеденительной красной жидкостью, - моей, Андреаса и Канна.
Наконец работа закончена. Взяв аккуратно за загривок одного льва, я перетащила его в яму. Тоже самое проделала и с другим. Слезы упали на их тела.
Пусть земля вам будет пухом.Бегите по мосту радуги. Удачной охоты, друзья.
Время раскрыть все мои карты. Забудьте то, что я вам говорила. Я говорила неправду: Канн.  Я любила его всю мою проклятую жизнь. Я завидовала его пассиям. Завидовала тому, что они имели право вдыхать запах этого льва, прикасаться к его гриве и могли слушать его голос.
А я - нет.

new game.
Я прекрасно знал, что тут произошло и, собственно, пришел сюда,что бы попрощаться с ним. Я плохо различал запахи, они мне не давались, ибо моим плюсом было именно зрение и слух, а вот нюх у меня был чуть ли не отбит. Но сейчас не в этом суть. Я всё равно нашел след отца и обрывался он тут, у самого края обрыва. Тяжкий вдох, а потом смотрю вниз. Какая-то пантера зарыва тело моего отца в землю, а так же тело какого-то льва, что лежал рядом. Я предположил, что он умер либо со своим лучшим другом, либо с злейшим врагом. Одно из двух, я плохо знал своего отца.
А что я мог поделать, а? Я просто как-то отрешенно наблюдал за этой картиной погребения, пока не услышал чей-то визг, который вонзился мне в барабанные перепонки. Ненавижу свой слух. Повернув голову в сторону от куда прилетел звук, я увидел рыжую львицу, которая была молода и, кажется, шарахалась даже от собственного хвоста. Я лишь мучительно вздохнул.
- Ты будешь визжать так всегда? - как-то грубо кинул я в сторону незнакомки и хлопнул пастью, думая, напугать её. Просто она показалась мне смешной, но, скорее всего смешной в отрицательной форме. над ней можно было посмеяться, но я пока решил не делать поспешных выводов.

Когда я стал жить один...этот вопрос почему-то рассердил меня. Я поднялся и, подойдя к львице, смотрел на неё так, словно сейчас вышвырну в этот обрыв, дабы пантера зарыла ещё один труп. Тяжело и бешено дышал, раздувая ноздри белого носа, но всё-таки сумел себя сдержать и, лишь фыркнув в эту красивую мордочку, отвернулся и вновь сел перед бездной и уставился вниз.
- Можно сказать, что нет. - сухо отозвался я на вопрос львицы и, кинув какой-то усталый взгляд через плечо, бросил вторую часть предложения: - Меня Люк зовут. А там внизу пантера закапывает тело моего отца. - как-то не подумав брякнул я и за это укусил себя за раздвоенный язык. Дурак, что ж с меня возьмешь?
Почему-то портить всем настроение я любил, особенно тогда, когда у меня настроение было хуже, чем просто хреновое. А эта львица, боже, она была вообще ни в чем не виновата, а я тут же напал на неё со своими депрессиями. Этот переходный возраст, черт подери, как другие его пережили вообще, а? Ведь это можно с ума сойти от постоянных перепадов настроения, от безудержных нервных срывах и этих истерик. У меня-то, у ребенка вспыльчивого по природе, эти истерики были настоящим концом света для меня, а для окружающих истинное стихийное бедствие. Мало того, что ору, так ещё и все обвиняю в том, к чему они вообще не причастны.
Фыркнув, я опять отодрал свою задницу от земли и подошел к львице, после обошел её кругом, словно оценивать. Симпатичная. Правда глазки какие-то слишком большие и наивные, но тупить она умеет прекрасно. Я сам не редко делаю морду дебилом, даже слюну пускаю, что бы от меня отстали.
- А тебя как зовут? - уже с какой-то игривой улыбкой на губах, поинтересовался я у незнакомки, стоя за её спиной и как-то недобро глядя на неё. Обольститель. Что ж, мне была дана внешность, в отличие от отца, хотя мать говорила, что он был очень красивым, а у меня внешность бабья.

Новую знакомую зовут Хельга. Будет хорошо, если я запомню хоть какое-то имя. Я было только хотел что-то спросить, как львица сдвинулась с места и подошла к краю, а потом...не могла отойти от него. Что ж, я вполне прекрасно осознавал, что это такой соблазн - расшибить себе голову о камни, но всё-таки на сегодня было достаточно трупов. Подойдя к львице сзади, я схватил её острыми зубами за хвост и со всей силы дернул назад, что та просто повалилась на землю, подняв этой небольшой возней одеяло пыли.
Я принялся кашлять и чихать, ибо, даже не смотря на отсутствующий нюх, мой нос был слишком чувствителен к раздражителям, такие как пыль. Громко чихнув, что даже голова резко ушла вниз до характерного хруста шейных позвонков, я мотнул головой и посмотрел на львицу, что лежала на земле в явном замешательстве. Я лишь облизнул морду раздвоенным языком и сузил свои змеиные глазки.
- Будешь так долго смотреть вниз, автоматом телепортируешься на дно. - ехидно фыркнул я в сторону львицы и просеменил к камню, на котором когда-то лежал друг моего отца. Конечно же, я и не подозревал о их большой и крепкой дружбе, а так же о том, что здесь вообще пару моментов назад лежал могучий лев, умирающий от какой-то заразы. Но я чувствовал их слабые запахи, особенно хорошо чувствовался запах отца и крови, ибо кругом её было более, чем достаточно. Запрыгнув на валун, я улегся на нем и посмотрел на горизонт. Красиво, черт подери.

- Да ладно, с кем не бывает. Я как-то по глупости пытался укусить дикобраза, как думаешь, что вышло? - с улыбкой на губах произнес я и высунул раздвоенный язык. Да-да-да-да. В этом был виноват именно дикобраз, который вонзил мне свои иглы в язык. Пока мать их выдирала, то порвала плоть, а в итоге язык, словно по шву, тупо раздвоился. Помню сколько крови было и слез, ведь всё это было так больно.
Потянувшись, подняв при это задницу к вверху, я широко зевнул, да и в добавок очень громко. Эхо моего зева разошлась по пасти бездны, что я невольно вскочил в оборонительную стойку. Загривок взъерошился, сам я тоже весь распушился и напрягся, но, когда вдуплил, что это всего лишь эхо, то позволил своим нервам повиснуть переваренными макаронинами. Забавно выходит. Я сейчас тут возмущаюсь трусостью львицы, а сам собственного эха шуганулся.Смешно и я даже не скрыл этого. Я рассмеялся и, глядя на львицу, всё-таки улегся обратно на камень, приняв такую величественную позу сфинкса.
Ах, я всегда мечтал быть королем, но, увы, я не родился с короной на голове, ибо мой папочка оказался простым полукровкой, который пол жизни прожил в лаборатории, а в итоге умер тут, на дне этого обрыва. да-да, мама мне всё рассказала про него, а ещё мама старалась вызвать ко мне ненависть и отвращение к моему отцу. Что ж, не вышло. Но и любить-то, не любил. Просто уважал, не знаю за что. За то, что осмелился овладеть такой львицей, как моя мать и за то, что при ней же убил моего брата. Как говориться, Вишес старший был реальный мужик. Агрессивный, жестокий деспот, а я какая-то малолетняя размазня.
Фыркнув от подобного самоанализа, я мотнул головой от чего челюсть стукнула и прикусила мне мой язык. Я взвизгнул от боли, отскочил назад и сам на себя зарычал. Но потом как-то потупил взгляд на львицу, наверное, она уже думает, что я припадочный какой-то.

Напевая какую то дебильную песенку под нос, моя важная персона не спеша двигалась двигалась к двум львам. Один из них сразу вызвал интерес. Уж слишком он. Пафосный, гордый, - мне это стало видно сразу. Не слишком я и любила таких как я - конкуренция, понимаете ли. Хотелось быть в моей "сфере" единственной, лучшей и неповторимой. Оригинальной и отличной от других.  Величественный. Но трусливый.
Хорошее сочетание для очередного сопляка. Бесит. Действительно. Каждое его движение заставляет что то недовольно и призрительно фыркать внутри меня. Неприветливо виляя своим обрубком из стороны в сторону, я приближалась все ближе и ближе. Когда стояла уже рядом с львицей и львом, перекривив морду, я фыркнула. Возможно, это была зависть. Зависть? Хм. Зависть была потому что он был необычный. И мне хотелось быть уникальной. Конечно, я строила из себя эксклюзивную ручной работы мадаму, многие наивные придурки этому верили, а некоторые с недовернием кивали мне.
- Пф. Боишься боли? Трус. Сопляк.
Словесные оскорбления посыпались градом в сторону льва, стараясь его разозлить и зацепить. Все это было сказано с ехидной улыбкой.

Хельга с удивлением воззрилась на грубую пришелицу. Люк уже был около неё, готовый к драке. Намечалась потасовка. Хелена быстренько ретировалась за спину Люка, внимательно наблюдая за бесхвостой пантерой. Ой, попала я… Что же Люк сделает? Дав себе «большое и честное» что не будет мешаться под ногами соперников, Хелена с интересом воззрилась на черную пантеру. Худая, с выступающими ребрами, без хвоста. Это радует, силы практически наравне. Хотя, что ж за животные-то пошли? Куда ни глянь – ни кошка, а крыс. Прямо болезнь какая-то. Хельга накидала в голове небольшой план действий, который, как всегда, тут же забыла. Взгляд голубых глаз не отрываясь смотрел за вульгарной дамочкой, ожидая её действий. Вообще, выступала в этой картине Хелена скорее зрителем, нежели бойцом. Но учитывая её преимущество в весе -полноценном, кстати, то можно было бы и поучавствовать. Вот только одобрит это Люк? Похоже, Это была его "добыча". Кошка решила не спрашивать в слух, а ждать знака от льва - если понадобится, вмешается. А пока что она посидит тут, и понаблюдает за драммой жизни.