- Нет. Я давно не чувствую боли. – спокойным хриплым голосом скажет полукровок и поднимет морду на Табак, прижав свои уши к затылку. Хотелось ругаться. Материться. Да так громко, что бы сейчас все здешние трупы проснулись и вырвали бы полукровку язык, что бы тот наконец-то заткнулся и дал им спокойно продолжать свой вечный сон.
- Нет. Здесь никто не виноват. Лишь случай. – опять же спокойным и холодным тоном произнесет полукровок, тихо фыркнув и махнув головой, что бы стряхнуть из головы всякие порочные мысли.
- Тоже чувствуешь, да? – вновь в голосе слышен этот смешок, возникает впечатление, что Вишес сейчас смеется над всей этой ситуацией. И вправду начинает звучать слабый, сдавленный смех, который напоминал нездоровую икоту вперемешку с вороньем карканьем. Какой-то странный микс странных звуков у странного существа. По сути, вроде, принадлежит к кошачьим, а так он вообще какой-то странный выродок чьей-то сгнившей фантазии.
- Чувствуешь? – уже нервно, чуть ли не выкрикивая, резко сорвавшись с места, опять же резко сократив расстояние, перевшись переносицей в её переносицу, «посмотрев» в глаза. Нервный смех, ибо просто внутри всё рвется, рушиться и как-то буквально вмиг и с одной встречи. Это просто нереально. Это противоестественно. О Дьявол, за что ты так шутишь с ним?
- Такой парадокс, ахах. – вновь эта смех – икота, отойдет, вновь запрыгнет на валун, на котором лежал ещё в начале этого странного разговора. Правда, на этот раз лапа не соскользнет и плечо не удариться о землю, всё получилось как-то намного ловчее, чем раньше. Вишес и вправду оживился, даже стал улыбаться немного поприятнее, но всё же ему было далеко до обаятельной улыбки какого-нибудь льва-красавца.

Нет. Вот это было слишком неожиданно. Даже всевидящий и невозмутимый Вишес, который за четыре с половиной года многое уже перепробовал на своей шкуре, не смог ожидать подобного поворота сюжета. Всё напоминало какое-то кино, вот только ход событий был таким непредсказуемым, что зритель даже переставал давиться попкорном, когда происходило что-то совершенно невероятное и непредсказуемое.
Вздрогнет. Тут уже можно, ибо это в новинку и совсем не по его правилам. Сначала как-то зависнет, замерев на одном месте, в одной позе и лишь изредка смачивая губы языком. Но потом голос кошки так осторожно вытянет его сознание из оцепенения, он не спеша повернет голову в её сторону. Резкие движения куда-то пропали. Всё происходило медленно, плавно, словно кто-то замедлил ход пленки в несколько раз, что бы лучше просматривать мимику и жесты героев.
Сползет с камня. Именно сползет, на пузе, ставя передние лапы перед собой, и так же подползет к кошке. Чуть ощериться, шкура на загривке вздыблется ещё больше, а на переносице вновь соберутся складки. Вся эта сцена напоминала встречу двух врагов, не заклятых, но ненавидящих друг друга до смерти.
Вновь язык осторожно проскользнет меж приоткрытых губ и осторожно коснется губ кошки, а потом, постепенно, словно кем-то ведомый, Вишес сократит расстояние и самостоятельно прикоснется губами к губам Табака и, осторожно обхватывая её шею одной лапой, слегка впиваясь черными когтями в её песчаную шкуру.
После не отпрыгнет, а спокойно и мягко отстраниться, словно сейчас он сделал то, что было для него вполне обыденно. Улыбнется, но опять же своей рванной улыбкой.
- Дьявол шутит над нами. – тихо прохрипел Канн, выпрямляясь и собирая передние лапы «пятка к пятке». Хвост как-то резво взметнется вверх, изогнется дугой и с черной кисти осыплется на спину пыль с земли.

- Я учитываю тот факт, что мы знакомы лишь несколько часов и, поэтому, не могу дать точное определение своим чувствам. Но, как это не странно, я испытываю к тебе сильное влечение. От твоего запаха я схожу с ума, от вкуса твоей крови. – хотелось сейчас добавить ещё что-то, но полукровок лишь смиренно замолк и склонил голову так же низко, собственно, согнув ещё и лапы, что бы стать ниже, намного ниже, буквально припасть к земле, словно перед прыжком. Носом Вишес уперся в самую землю, втягивая в легкие пыль и прах сгнивших костей, глотал её, а потом, поднимая морду вверх судорожно кашлял этой самой пылью, стараясь прочистить легкие, но каждый раз пыль вновь набивала бронхи до отказа.
- Это странно и ново. В какой-то степени пугающе, как и для тебя. Я чувствую твое смятение. – тихо прохрипел Вишес, выпрямляя передние лапы и постепенно, осторожно ложась на землю, словно та могла провалиться под неосторожным его движением и увлечь его в вечную пустоту и мерзлоту.
Какой-то стук. Он отдавался в ушах, в висках, в дыхании, да буквально во всем теле. Этот стук настораживал, раздражал, но он бил так отчетливо, что заглушить его было просто невозможно. Эпицентром этой какофонии была левая часть тощей груди полукровка. Где-то там зарождались первые удары, а потом они эхом разносились по всему телом и сильно отдавали рикошетом в мозг.

Запах. Черт. Рвотный спазмы в глотке, ибо сюда приволок свою тушу один из многочисленных врагов Вишеса. Он не заставил себя долго ждать и, что-то вякнув, тут же кинулся в атаку. Толкнув головой львицу, полукровок тем самым подставил себя под удар этого кретина, которому явно не терпелось намылить хвост полукровку. Что ж, придется лишить его этой привилегии, ибо Вишес не собирался сегодня лежать мордой в грязь и захлебываться в своей грязной крови.
Фыркнув, после первого удара и поднявшись на лапы, полукровок полной грудью вдохнул воздух. Запах врага, запах крови, черт, это сводит с ума. Мало того, что к общему фону запахов примешивалось это, так ещё и запах крови Табака. Он итак был на взводе, он итак уже хотел порвать кого-то, а тут под лапу так удачно повернулась эта туша.
- Что ж, рад тебя слышать. – голос полукровка резко сменил свой тон. Стал ядовитым, шипящим, словно у голодной гадюки. Раскрылась пасть, губы искривились в полу безумной улыбки, и рот наполнился полупрозрачной белой слюной, что начала уже капать на пыльную землю. Полукровок же сделал шаг и начал затравленно обходить льва, не издавая никаких звуков, кроме каких-то сдавленных стонов.
А потом резкий выпад в сторону льва, под лапами поднялась пыль, прах, да буквально всё, что сейчас могло находиться под лапами полукровка. В пасти почувствовалась чужая плоть, но схвачена она была крайне неудачна, а чертово строение зубов мешало резко отпустить и отпрыгнуть, поэтому отступать уже было поздно. Сомкнув посильнее челюсти и уперевшись одной лапой в бок льва, Вишес начал со всей дури мотать своей башкой, словно намеревался отодрать кусок свежего мяса. Соленая, с привкусом ржавчины, кровь начала стекать на влажный черный язык и скользить в гортань. Запах крови и врага полностью забил нос Вишеса и он постепенно начинал сходить с ума. В уголках губ начала пузыриться слюна, перемешанная с кровью Сайласа, она же стекала тонкими нитями на землю. В глазах мутнело, хотя куда уж дальше? Вишес итак слеп, но всё равно он ещё продолжал чувствовать, как мертвые глаза начинали наливаться кровью, как тонкие сосуды набухали от мощного прилива крови в голову, а мельчайшая точка, что по бывшим своим функциям называлась зрачком сужалась ещё больше, словно в морду полукровка светили мощной лампой дневного света.
Хвост неистово колотил землю, поднимая ещё больше пыли в воздух, и колотил с такой силой, что были слышны хлопки. Но Вишес знал, что схватил слишком неудачно и тем самым подставил свою спину под зубы Сайласа, знал и ожидал боли, хотя ещё чуть-чуть и он уже перестанет чувствовать даже её.

Так и знал. Да, он это знал, предвидел, что именно так и будет. Он даже смог предвидеть силу боли и, поэтому, только благодаря моральной подготовки и тому, что безумие начало одолевать всё тело и заражать клетки мозга, только поэтому смог стерпеть и не взвыть, как какой-нибудь котенок. Но надо было что-то делать, срочно, а то противник доберется до позвоночника, и не приведи Дьявол, разломит его. Умирать не хотелось, да и драка была не такая, что бы на смерть.
Резко отпустил плоть льва, чуть ли не захлебнувшись собственной слюной, Вишес изогнет свой скелет так, что смог дотянуться до морды противника и, вытянув шею, широко распахнув челюсти, что кожа в уголках губ чуть ли не пошла трещинами, резко захлопнет пасть прямо на морде Сайласа и резко дернет всем телом в сторону, вырываясь из под атаки льва и оставляя несколько кусков дымчатой жесткой шерсти в пасти льва. Теперь его очередь рвать когтями. Черные, местами изломанные серпы вонзились в голову противника и начали месить всё, что попадалось под линию атаки. Полукровок старался выцарапать глаза этому наглецу, но так как пол морды Сайласа оказалась в пасти Вишеса, под когти попадались уши, грива и шея.
Остановилось дыхание, но смердящий запах гнильцы из пасти всё равно шел, ибо недавно полукровок отобедал падалью, что ещё не успели сожрать стервятники. Да, он не брезговал. У него нету выбора, он итак постоянно живет в голоде, а тут попалась вполне легкая закуска, пускай и немного подгнившая. Конечно, гордость подобными поступками была затронута, воспитывалось омерзение к самому себе, но желание продолжать свое существование было стократ сильнее, и брезговать не было смысла, надо бороться. Как сейчас.
Слабость. Она появлялась незаметно и колотить лапами уже не было сил, поэтому Вишес опустился на все четыре лапы, но продолжал держать мертвой хваткой морду льва. Но опять слишком опасная позиция и, если так подумать, Вишес всё делал неправильно. Потерял навык во времена полного одиночества? Наверное. Ведь детеныши травоядных и птицы не давали отпору, как взрослые львы, а за территорию полукровок борьбу не вел, ибо у него попросту не было, и нет постоянного места жительства. Он спит там, где устанет, ест там, где получиться.

Остановка. На миг всё замерло и лишь слышно, как в ушах колотит сердце. Тук. Тук. Тук. Это барабан войны. Войны разума с безумством и второй явно сдает позиции. Вишес закрывает глаза, ослабляет хватку и, вновь распахнув челюсти так широко, что скулы начало сводит, осторожно, но быстро вырывает язык из захвата врага. Отскакивает назад, пригибается к земле и упирается носом прямо в землю. Дыхание с передышкой. Слюна скопилась в лужу, тело изредка подрагивает в судорогах и пена из пасти начала валить сильнее, словно где-то в пасти полукровка хранился огнетушитель, и сейчас у него сорвало крышку. Глаза окончательно помутнели, куда исчез и зрачок и хоть какая-то жизнь в них..
Вишес резко выпрямляется, задирает голову к небу и раздается сумасшедшим каркающим смехом. Захлебываясь, каркая, порой всхлипывая, когда легкие вновь наполняются кислородом для очередного кашляющего смеха. Морду обезобразит какая-то кривая улыбка, что обнажила черные десна с кривыми острыми зубами такого же цвета, на бок свеситься кровоточащий язык и уже не понятно чья это кровь.
- Глупец! – воскликнет полукровок и, расцарапав землю когтями, оттолкнется от земли и прыгнет на Сайласа, прямо на его спину. Полукровок легче льва. Наверное, в сотни раз, так что повалить Сайласа Вишес не смог бы силой в любом случае, но сейчас была совершенно другая цель, ибо, повалив противника ты даешь шанс ему удвоить свои силы, ибо он сможет отбиваться ещё и задними лапами, правда есть и свой плюс. Доступ к животу. Мягкому. Не защищенному, а если добрался до живота, до и до органов не далеко.
При мысли о кишках, Вишес вновь взревет и вонзит зубы в загривок льва, пробравшись-таки сквозь густую гриву именно до плоти. Вновь кривые зубы чувствуют мягкое свежее мясо, из которого сочиться кровь, которое ещё борется с тобой.
Черт.
Это так приятно.
Он должен умереть. Сайлес должен подохнуть прямо сейчас и здесь, мать вашу. Так хочет Вишес, а точнее то, что сейчас находиться вместо него. Так хочет вирус. Да. Вирус хочет крови, много, желательно, целый океан и что бы в нем плавали трупы всех врагов, которые только могут жить на этой планете.
Это будет жертва великому Инанису. «О Инанис, я это делаю всё ради тебя, эта кровь, это мясо…прими же этот малый дар, обещаю, будет ещё, я клянусь тебе.» – бредил полукровок, теребя льва за загривок и задними лапами царапая бока Сайласа. С морды не сползала эта кривая улыбка, вместо рыка полукровок как-то сдавленно хохотал и стонал, а глаза его начинали слезиться. Он плакал. Плакал от одурения, ибо сейчас он был счастлив.

Отредактировано vicious. (2009-06-25 19:52:10)

Кошка посмотрела на Вишеса. такие чувства ей были неизвестны, средце билось, даже боль в голове бывала от такого биения сердца, дышать становилось как-то тяжело. Она просто была в смятении, но почему-то ей было приятно что к ней такое отношение.
-Сильное влечение. сцитировала кошка фразу полукровка. она была в маленьком шоке от такого. но вот её голова поворачивается и она видит что им кто-то помешал.
-о,дьявол. фыркнула она и поспмотрела на Вишеса, вроде они были знакомы. "чёрт. как всегда" подумала она и посмотрела на Вишеса ещё раз, взгляд был пустым. резко развернувшись её силуэт скрылся в мгле. оттуда послышалось тихое. -прости.
--->водопад.

Небо. Кости. Небо. Кости... Это продолжалось еще один миг. Потом удар и наступила темнота. Лев кубарем катился по костям, и вкрнце концов сильно ударившись об одну из них головой потерял сознание. Сайласу повезло и приземление прошло довольно мягко, но его тут же завалило грудой пыли и поломанный костей. Бой был окончен. Ничья.
*спустя какое-то время*
Постепенно сознание стало возвращаться к Сайласу. Лев лениво открыл глаза и яркое солнце тут же ослепило его. Первой мыслью было : "Я уже в аду?" Однако открыв второй глаз, он постепенно стал созновать что видит всего-лишь небо. Нет...значит я еще жив....Сквозь кости, словно сквозь решётку камеры проблёскивали лучи солнца.
Немного придя в себя, одиночка сделал попытку выбраться из под завала, но всё тело словно налилось свинцом, а в мышцах появилась резкая и пронзительная боль. Подняться не удалось, но убийца еще не был готов сдаться. Он повтор попытку и на этот раз ему удалось сесть. Невольно морщась от боли в суставах он огляделся. Всё еще на чёртовом кладбище..Интересно как давно я тут спал....? Оглядываясь по сторонам, подумал лев. Казалось с момента последней битвы прошла вечность. Сайлас попытался вспомнить что-нибудь, но мысли разбегались и перед глазами возникали лишь отдельные картинки. Кости, Вишесь, пыль, кровь...Всё было как в тумане. Лев пытался сосредоточиться но ушибленный затылок препятствовал этому. В конце концов Сайлас забросил свои попытки и поднялся. Слегка пошатнувшись, он всё же удержался на ногах. В горле всё пересохло, и он решил направиться на водопой, а заодно там и помыться, ибо вся шкура льва до сих пор была покрыта пылью, засохшей кровью смешанной с грязью и мелкими осколками костей.
Кое-как Сайлас заковылял прочь от сюда.

- - - если б ми еще помнило О.о

... Бри привычно скользила по воздуху, ловя в тугое крыло дружественную ладонь ветра. Свобода. Спокойствие. Что еще нужно птице, о которой не суждено узнать миру? Бриз смутно воспринимала свой полет. Все равно что лететь с закрытыми глазами, не боясь куда-нибудь врезаться... Короткий рывок в сторону - встречный ветерок. пусть и не сильный, птица приняла на левое крыло, поворачивая и снижаясь. Она описывала широкие круги и зорко взглядывалась в землю. Ей не очень нравилось это место. Слишком много памяти об умерших... Взглядом зацепила силуэт. Большой, кошачий...Несомннно, лев. Вернее, львица. По окрестностям тут же раздался торжествующе-радостный клекот - Бриз узнала ее. Как не помнить одно из самых близких тебе существ?
- эээййф! - имя ее причудливо переплелось все с тем же радостным клекотом, унять который птица не могла. В прочем, и не хотела. Не теряя времени, Бри, словно охотясь, камнем рухнула вниз. На мгновение все смазалось, видно было лишь землю. Ветер засвистел, оказывая немалое сопротивление... В паре метров у земли птица выровнялась, а у самой повехности просто плюхнулась в пыль, обильно покрывавшую это месо. Да, посадка ее не отличалась грацией и оригинальностью...Однако саму Бриз это совершенно не волновало... Безтолково размахивая крыльями, соколица подскочила к самой морде Эйфории. Темные глаза светились. Радость Бриз всегда безранична. Она не может быть рада чуть-чуть, немного. Радость в ее понимании, это шквал позитивных эмоций, которые попросту нет смысла прятать.
- Эйф, как ты? - в громкои голосе ее проскользнула нотка любопытства. Ей всегда не терпелось узнать, что произошло в отсутствие Бри.